Николай Воронков - Порыв ветра [СИ]

— Надеюсь, ты теперь будешь думать о последствиях своих поступков. Неделю будешь получать только хлеб и воду. А после завтрака сразу принимайся за стирку, бездельников в храме держать не будут.

Я только молча склонила голову — а что скажешь? Я ещё не готова сбежать отсюда…

Следующие дни были по-настоящему тяжёлыми. Меня и в самом деле перевели на хлеб и воду. Вроде ерунда, некое подобие поста, но работать приходилось без всяких поблажек, и дня через три я уже еле таскала ноги. Да ещё настоятельница взяла моду наблюдать за мной. Хотя бы пару раз в день замечала её недалеко от себя. Встанет и смотрит, смотрит. Получала удовольствие? Но лицо спокойное, не злорадное. Чего-то ждёт? Чего? Что я сорвусь, начну истерить, показывать характер? Не дождётся! Для меня сейчас гораздо важнее было выздороветь, прийти в себя. Раны на спине почти зажили и лишь иногда давали знать о себе ноющей болью. А ещё по ночам начали мучить кошмары. Ничего конкретного, но по утрам я просыпалась совершенно разбитая. И непонятно кого винить — то ли это последствие общения с богиней, то ли мои собственные страхи, то ли ещё что. И что теперь делать? Жаловаться, молиться кому-то, просить у врачихи успокоительное и снотворное? Я ничего не знала и не понимала, характер стал портиться, и несколько раз я еле сдержалась, чтобы не начать орать на окружающих. Но настоятельница этого не дождётся!

В один из вечером Дэри позвала меня с собой. Привела в жилую зону, к стоящему отдельно от остальных домику. Внутри меня ждали настоятельница и какая-то старуха, сидящая в глубоком кресле. Её, кстати, я до этого ни разу не видела. Встала посреди комнаты, где мне сказали, и по привычке опустила голову, чтобы ни с кем не встречаться взглядом.

— Это та девочка, о которой я говорила — негромко сказала настоятельница — Как боец совершенно бесполезна, но внутри что-то есть, и я не могу понять что.

Старуха рассматривала меня, чуть прикрыв глаза. Она не шевелилось, но у меня вдруг появилось ощущение, что на голове в волосах словно зашевелились какие-то мелкие твари, оставляя на коже ощущение холодного зуда. Потом это пропало. После некоторого молчания старуха чуть улыбнулась. Чуть повернула голову к настоятельнице.

— Неплохая девка. Дар очень странный, слабенький, но это не страшно. Подучить, подсказать, когда говорить и что, и вполне может стать неплохой пророчицей. Когда родит, может и ещё что откроется.

Настоятельница перевела на меня задумчивый взгляд.

— Неплохо. Надо подумать о её судьбе.

Говорилось всё это спокойно, можно даже сказать равнодушно, будто о судьбе какой-то вещи. Да и слова о родах прозвучали как о чём-то само собой разумеющемся.

— Я не собираюсь рожать! В ближайшее время — это точно!

Старуха с усмешкой смотрела на меня.

— В этом нет ничего страшного. Тебе разве не рассказали, что настоящей жрицей может стать только рожавшая женщина? Сёстры у нас знающие, всё тебе расскажут и объяснят. Есть у нас и опытные мужчины, которые всё сделают ко взаимному удовольствию.

Она снова вгляделась в меня.

— Как раз через неделю и срок подходящий будет. А начнёшь брыкаться — в голосе послышалась угроза — то просто растянут на кровати, и всё будет сделано уже без твоего удовольствия. И мужику хорошо, и сестрам интересно будет, и тебе прибыток. Ребёнка потом пристроим, а ты начнёшь служить богине в полную силу.

У меня всё оборвалось. Это не шутка и не пустая угроза. Повернулась к настоятельнице, но та смотрела на меня совсем не добро.

— Кусок хлеба придётся отрабатывать. А для строптивых у нас есть и карцер, и розги. Есть и плети — с намеком добавила она.

В первый раз мне захотелось сделать с ней что-нибудь плохое. Но я уже усвоила, что выказывать характер не всегда полезно для здоровья. Сказать, что у меня и так есть способности? Только обрадуются, и с ещё большей радостью используют метод «мужика и родов». Показать знак богини? А если просто отберут, заставив добиваться его «как все»? Мысли метались, но я смолчала, привычно склонив голову. Надо подумать.

Старуха вдруг закхекала, изображая смех.

— А девочка ещё и не дура — одобрительно улыбнулась она — Внутри всё бурлит, но сдерживает себя. И огонёк внутри вон какой яркий стал! Будет из неё толк, будет! Надо только почаще злить её — неожиданно закончила она.

Я вскинула голову, готовясь сделать непонятно что, но старуха вдруг участливо спросила:

— Кошмары, поди, по ночам замучили?

Я невольно кивнула.

— Ничего, научу тебя всему. И как их понимать, и как от них защищаться. И многому другому. Ещё не раз потом спасибо скажешь — она устало прикрыла глаза и чуть махнула рукой — иди уж, ещё успеем наговориться…

Вернувшись к себе, уселась на топчан и долго сидела, тупо уставившись в стену. Слишком много неожиданного. Через некоторое время мысли немного успокоились, и я попыталась разобраться в своих чувствах. С формальной точки зрения — всё складывается просто идеально. Я стану жрицей, получу кров, еду и защиту. Меня научат обращаться с моим даром. Я стану «своей» в этом мире. В идеале — тоже какой-нибудь настоятельницей. А какие минусы? Сущая мелочь — меня будет трахать неизвестно кто, я рожу ребёнка непонятно от кого, а потом его у меня заберут. Отправят неизвестно куда, и может, до конца жизни меня будут мучить кошмары уже об отобранном ребенке. И неизвестно, какие ещё секреты сестёр откроются со временем. Кто даст гарантии, что они не устраивают групповые оргии для поддержания своей силы? Или что рожать придётся каждые три-пять лет? Я прислушалась к себе, и вдруг ощутила отчаянное непринятие таких порядков. Реальных или выдуманных, уже роли не играет. Я так жить не хочу! Пусть я лучше буду голодать, спать на земле, но это будет мой выбор!

Сразу стало легче на душе. Правда, было немного неудобно перед Гернадой, и я даже повернула голову в ту сторону, где стоял храм. Прислушалась, но ответом были только обычные ночные звуки. Тогда я попыталась придумать себе оправдание — ведь богиня подарила мне свой знак, хотя я и не рожала и ещё не сделала ничего особенного. Может она ждёт от меня чего-то в будущем? Понять бы ещё, чего. Но в храме я не останусь, однозначно. Пусть думает что хочет, пусть убьёт, но не останусь. И я честно сказала, что сделаю всё, что в моих силах. А жить в храме по местным порядкам — выше моих сил.

Успокоив совесть, стала решать, что же делать дальше. Самое логичное — сбежать, и чем быстрее, тем лучше. Но ведь я не первая такая умная в этом храме. Скорее всего от меня и ждут побега прямо этой ночью. И уже приготовили и ловушки, и карцер, и… плети. Значит нужно подождать. Сколько? Старуха намекнула, что за меня возьмутся через неделю. Ждать этого срока и уж в последний момент… А кто мне про него скажет, что мол пора? Да и ближе к этой дате за мной и следить будут гораздо серьёзнее. Достаточно, под предлогом подготовки к обряду, перевести меня в жилую зону, а там немного наркотиков, и я стану послушной как овца. Значит вывод первый — с этого момента ничего не пить и не есть. А бежать надо с утра, сразу после завтрака…